Возбудители в эпидемиологии. Роль биологических свойств возбудителей.
Роль биологических свойств возбудителя в эпидемическом процессе до конца не выяснена. История эпидемиологии изобилует примерами как недооценки роли биологических свойств возбудителя в эпидемическом процессе, так и ее преувеличения. На первом этапе бактериологической эры в последней трети XIX в. все особенности эпидемического процесса той или иной инфекционной болезни пытались объяснить свойствами вновь открываемых возбудителей. Подобные представления, совершенствуясь и модернизируясь, дошли до наших дней. К. Сталлибрасс (1936) приводит ряд теорий, разработанных в первой четверти XX в. Броунли, Петерсом, Кермаком и Мак-Кендриком, Джиллом и другими, в которых причины возникновения, распространения и угасания эпидемий пытались объяснить изменчивостью как микроорганизма, так и восприимчивости хозяина. Известный австрийский вирусолог Burnet (1946, 1951) рассматривал эпидемический процесс как экологическую проблему взаимодействия возбудителя и организма человека и животного, объясняя возникновение эпидемий повышением вирулентности. В. Д. Беляков (1983, 1986) считает, что взаимодействие популяций паразита и хозяина обеспечивается их неоднородностью и саморегуляцией, в основе которой лежит периодическая смена вирулентных и авирулентных популяций возбудителя.
Наряду с этим направлением в эпидемиологии развивались взгляды, придающие решающее значение в стимуляции и купировании эпидемического процесса социально-экономическим и экологическим факторам. В XIX в. в России таких взглядов придерживались выдающиеся гигиенисты Ф. Эрисман и А. Доброславин.
Связанные с развитием капитализма обнищание и миграция населения, низкий уровень санитарной культуры и благоустройства городов обусловливали интенсивный рост заболеваемости, что стимулировало мысль о связи эпидемического процесса с социальными явлениями. Вредное влияние «биологизации» в эпидемиологии на том этапе заключалось в том, что она мешала обоснованию важнейшего направления в борьбе с эпидемическими болезнями - социально-экономических преобразований. Заслугой советской эпидемиологической науки является глубокое обоснование влияния социальных факторов на течение, развитие и угасание эпидемического процесса. Д. К. Заболотный (1927) указывал, что эпидемии тесно связаны с бытовым укладом, экономическим состоянием и социальной структурой общества. Л. В. Громашевский (1949) вскрыл конкретные механизмы опосредованного влияния социальных факторов на эпидемический процесс через воздействие на источник возбудителя инфекции, механизм его передачи и восприимчивость населения.
Однако возрастающий поток знаний и новая методология поднимают, казалось бы, до этого достаточно ясную проблему на новый уровень, знаменующий собой более высокий виток спирали, по которой, согласно диалектике, развивается наука. Так случилось и с оценкой роли биологических свойств возбудителя в эпидемическом процессе.
Не подлежит сомнению, что генетические и фенотипические особенности популяций влияют на характер и особенности эпидемического процесса, однако решающее влияние на его интенсивность оказывают социальные факторы. При одном и том же механизме передачи возбудителя инфекции эпидемический процесс при разных инфекционных болезнях имеет свои характерные отличия, часто весьма существенные.
Наиболее важным биологическим свойством возбудителя, оказывающим влияние на ход эпидемического процесса, является его патогенность. В общепринятом понимании патогенность - это генетический признак, который «можно определить как потенциальную способность микробов вызывать инфекционную болезнь». Аналогичные определения патогенности приводятся другими учеными. Однако это определение неполно. Оно не отражает двух непременных условий проявления патогенности - специфичности для биологического хозяина и необходимости определенного, естественного для данного микроорганизма, пути заражения.
Уже накоплено большое число фактов о специфичности, избирательной направленности, хозяинадаптированности возбудителей инфекционных болезней, о связи патогенных свойств с местом введения и дозой микроорганизма, с состоянием общей, специфической и неспецифической сопротивляемости восприимчивого организма.
Направленность патогенности нашла отражение в таких понятиях как «специфичность инфекции», «хозяинадаптированный микроорганизм» и др. Многие таксономические категории микроорганизмов, считавшихся непатогенными, при более глубоком изучении оказались патогенными по отношению к некоторым видам животных, растений, человеку. Например, галофильные вибрионы, холерные вибрионы не 01 группы считались непатогенными сапрофитами. Между тем оказалось, что они могут быть патогенными для человека. В принципе при определенных способах и дозах введения любой или почти любой микроорганизм может оказывать болезнетворное и даже смертельное действие. Известны групповые заболевания со смертельным исходом при переливании крови, инфицированной непатогенными микроорганизмами. Поэтому понятие «патогенность» должно непременно включать в определение вид хозяина и условия заражения. В противном случае практически любой вид микроорганизмов можно определить как патогенный или признать, что в общебиологическом смысле непатогенных микроорганизмов не существует в природе.
Поэтому оправданно такое определение: патогенность - это видовая генетически детерминированная потенциальная способность микроорганизма вызывать у определенного хозяина (человека, животного, растения) инфекционную болезнь при естественных для данного микроба условиях заражения. Данное определение не противоречит определению В. Г. Петровской, но делает его более полным. Такой подход отчасти используется и в известном руководстве - определителе бактерий Берги. На основании такого определения микроорганизмы можно четко разграничить на патогенные и непатогенные для человека или определенного вида живых существ.
