В 1862 г. Флинт (Flint) опубликовал материалы о двух случаях недостаточности аортальных клапанов с ясным пресистолическим шумом у верхушки сердца без каких-либо органических изменений со стороны митрального клапанного аппарата. В 1883 г. он описал еще один такой случай. Во всех его наблюдениях у больных был поражен главным образом задний аортальный клапан.
В 1907 г. С. С. Зимницкий при подобном поражении сделал следующий гидродинамический опыт на сердце умершего: пропуская воду со стороны аорты, он заметил, что струя направляется к центральной створке митрального клапана и стекает по ней. Описывая подобный случай, в 1920 г. Элиас обратил внимание на то, что центральная створка имела небольшую аневризму (одновременно был язвенный эндокардит), которая, как считает автор, развилась вследствие постоянного удара диастолической волны в створку.
Таким образом, под шум Флинта была подведена анатомическая база, на которую указал в 1907 г. С. С. Зимницкий. Несколько раньше Л. И. Попов (1903) говорил о ней предположительно следующее: «...обратная волна крови из аорты отодвигает двустворчатую заслонку кверху, которая составляет препятствие для тока крови, идущей... из предсердия в левый желудочек. Волна кровяная, идущая из предсердия... производит шум, совпадающий с началом сокращения предсердия, т. е. пресистолический».
Шум Флинта, как низкочастотный, следует отнести к тканевым. Нарастающий его характер говорит о том, что центральная створка митрального клапана приходит в колебание не сразу, а после определенной «раскачки» ее кровяным током из аорты и предсердия в левый желудочек, отчего громкость шума нарастает. Пораженный задний аортальный клапан направляет ретроградную аортальную струю крови на эту створку.
Клиническая картина псевдостеноза может полностью напоминать таковую при истинном стенозе: наблюдаются пресистолический и систолический шумы, хлопающий I тон на верхушке, акцент II тона на легочной артерии, малый, более или менее редкий пульс, отсутствие шумов на шейных сосудах, малое пульсовое давление, симптом «кошачьего мурлыканья». Иногда в большей или меньшей степени могут быть выражены симптомы недостаточности аортальных клапанов. При улучшении здоровья явления псевдостеноза обычно проходят, причем вначале исчезает пресистолический, а потом и систолический шумы (Л. И. Попов).
Наибольшим количеством подобных наблюдений, по-видимому, располагает Б. И. Трусевич (1932), который сообщил о 8 таких случаях. Диастолический шум на аорте он отмечал у 8 больных, пресистолический шум на верхушке — у 8, из них систолический шум — у 6, хлопающий I тон — у 6, «кошачье мурлыканье» — у 4 больных. Пресистолический шум был обычно длинным, грубым, в течение дня то появлялся, то исчезал. Как и при органическом стенозе, в случае нарастания недостаточности кровообращения пресистолический шум в конце-концов обычно ослабевал или исчезал.
Наиболее важным дифференциальным признаком миокардиопатического пресистолического шума Б. И. Трусевич считает отсутствие растяжения левого предсердия и правого сердца, особенно доказанное рентгеноскопически в разных положениях. Присутствие же такого растяжения не исключает миопатического пресистолического шума. Раздвоение II тона обычно говорит о наличии органического шума. При ложном стенозе одышка менее выражена или же ее не наблюдается. Б. И. Трусевич обращает внимание на тот факт, что иногда и в норме перед I тоном выслушивается короткий пресистолический шумок, являющийся, как он считает, кардиопульмональным.
Он выслушивается иногда также при анемии, особенно злокачественной, чаще встречается в вертикальном и исчезает в горизонтальном положении.