Характер рассказа о болезни врачу. Алкогольный юмор
Начиная с первой встречи врача с пациентом и на всем протяжении их контактов, очень тонким индикатором отношения к болезни является сам характер рассказа больного о своей болезни врачу. Все многообразие индивидуальных нюансов варьирует от довольно редкой высокой готовности и заинтересованности к полному, но также относительно нечастому, отказу от беседы вообще. Основная же масса наркологических пациентов ведет рассказ о своей болезни формально и пассивно. Врачу сообщается лишь то, о чем он спрашивает, ответы не выходят за рамки вопроса. Инициатива больного распространяется лишь на предъявление соматических жалоб.
Следует особо отметить, что практически все больные крайне скупо, с трудом, излагают анамнестические сведения, касающиеся болезни. В лучшем случае можно получить указания - в каком году и где они проходили лечение. Подробностей получить почти не удается. Больные тут же ссылаются на «плохую память», «Мне это совсем не надо, я и не запоминал». Хотя другие события воспроизводятся быстро и детально. Получается, что у наркологических больных «плохая память» очень избирательна. Скорее это можно отнести к отчуждению воспоминаний о предшествующих эпизодах болезни, которые А.В. Снежневский (1970) считал важным психопатологическим симптомом в клинике алкоголизма.
Личностная позиция заинтересованности, стремления переработать болезнь, либо напротив - стремления к отчуждению болезни проявляется в том, - какими терминами оперирует пациент, насколько эти термины правильны, какие проявления болезни освещаются более подробно, о чем умалчивается, говорится уклончиво. Насколько богат словарный запас. Много ли жаргонных, бранных слов (жаргон наркоманов).
Об отчуждении болезни свидетельствует преобладание общих фраз, сравнений, эвфемизмов. Больные избегают конкретизации в описаниях своих поступков и переживаний, связанных с приемом алкоголя или наркотиков. Симптомы болезни обозначаются иносказательно, по возможности «благозвучно», уклончиво. Пациенты говорят о болезнии вообще, а не о своей собственной.
Общий тон лживого рассказа быстро «выдают» дисфорические, истерические ноты, ирония, бахвальство, злоба, дурашливость, либо подчркнутое безразличие, апатия. Истерические реакции оказываются надежным укрытием, при помощи которого потатор избавляется от необходимости раскрывать свою болезнь. Тон рассказа в этих случаях зависит от степени вживания больного в роль, от перехода игры на публику в веру в реальность, истинность демонстрируемых переживаний.
Когда на передний план в клинической картине выступает апатия, анализ показывает, что далеко не всегда имеется действительное безразличие к своему положению. Необходимо различать истинную апатию и апатию «фасадную», при которой сохранилась определенная активность, а внешнее безразличие (рассказ с позевыванием) оказывается показным, зашторивающим тревогу больного за свое здоровье и судьбу. То же самое можно видеть и при демонстративно-снисходительном рассказе о себе, когда больной как бы делает одолжение, что-либо сообщая о себе.
Алкогольный юмор достаточно тонко отражает позицию больного к болезни. Высмеивание алкоголизма всегда обобщенное, обезличенное. Оно служит больному для зашторивания от самого себя масштабов собственной беды. По мере прогрессирования болезни юмор становится все менее управляемым, менее осознанным, все более брутальным, неуместным, нелепым. Больные наркоманией, в отличие от больных алкоголизмом, к юмору вообще склонны меньше.
От того, как меняется характер рассказа в процессе лечения можно судить о динамике переживания болезни.
