Выяснение механизмов функционирования биологической основы эпидемического процесса, т. е. паразитарной системы, является необходимой предпосылкой познания общих законов его возникновения, развития и прекращения.
В связи с этим напомним, что И. И. Шмальгаузен еще в 1961 г. указал на всеобщность явления саморегуляции в органическом мире и продемонстрировал, что все регуляторные процессы в биологической системе осуществляются за счет сил, действующих внутри системы, и, следовательно, биологическая регуляция всегда есть саморегуляция. Им было показано также, что саморегуляция свойственна всем уровням организации живого - молекулярному, клеточному, тканево-органному, организменному, а также надорганизменным - популяционному, биоценотическому, биогеоценотическому.
В настоящее время биологические науки рассматривают всякую популяцию как сложную динамическую саморегулирующуюся систему. Основной характеристикой популяции наряду с ее генетическим единством (единым генофондом) служит генетическая гетерогенность, которая обеспечивает приспособленность популяции к меняющимся условиям среды обитания и создает резерв для эволюционной изменчивости. Этот принцип в равной мере приложим как к популяции паразита, так и к популяциям его биологических хозяев, характеризуя их взаимодействия в пределах паразитарной системы.
Выражением неоднородности популяции паразитов, в частности, является вариабельность составляющих ее особей по вирулентности, иммуногенности, антигенной специфичности, устойчивости по отношению к различным физико-химическим факторам окружающей среды и др. Движущей силой изменчивости, подчиненной задачам самосохранения и самовоспроизведения популяции паразита, является приспособительная адаптация к биохимически и иммунологически неоднородной популяции биологического хозяина, а также к условиям окружающей среды. В процессе такой адаптации в популяции паразита происходит отбор тех свойств, которые необходимы ему для жизнедеятельности в популяции хозяев с данной иммунологической структурой или в определенной окружающей среде.
Гетерогенность хозяев возбудителей, в частности людей, по восприимчивости их к инфекциям давно известна на примере многочисленных водных и пищевых вспышек кишечных инфекций, в ходе которых, несмотря на то, что заражение было обусловлено возбудителем одного и того же типа и от единого фактора передачи (если исключить значимость возможных различий заражающей дозы), наблюдается спектр клинических проявлений заболевания - от тяжелой токсической формы до легчайшей диареи. Аналогично этому при заражении от одного и того же источника в доиммунизационный период бешенством заболевало около 50% заразившихся, дифтерией-до 20%, а менингококковой инфекцией или полиомиелитом - менее 1%, что свидетельствует о неоднородности людей по степени клинической выраженности реагирования на заражение той или иной инфекцией.
В. Д. Беляков и соавт. (1988) полагают, что гетерогенность популяций паразита и хозяина, а также их изменчивость в процессе взаимодействия являются единственным механизмом саморегуляции паразитарных систем. В частности, по их мнению, в организме различных по восприимчивости лиц из гетерогенной популяции возбудителя накапливаются штаммы с теми или иными генетически обусловленными свойствами (в организме восприимчивых лиц высоковирулентные штаммы, в организме иммунных маловирулентные). Па наш взгляд, эпидемиологические наблюдения и экспериментальные данные помогут дать объективную оценку соответствия подобной трактовки реальным инфекционно-иммунологическим взаимоотношениям на экосистемном уровне эпидемического процесса отдельных капельных инфекций.
Инфекционно-иммунологические отношения паразита и хозяина не являются универсальным механизмом саморегуляции паразитарных систем.
Предэпидемическое становление вирулентного («эпидемического») штамма возбудителя за счет отбора его в организме восприимчивых людей - не обязательное условие возникновения эпидемий инфекционных болезней. Достаточно вспомнить внезапные вспышки кишечных инфекций (например, вспышки дизентерии, связанные с употреблением молока или молочных продуктов), как правило, имеющие моноэтиологический характер и возникающие только тогда, когда под воздействием определенных факторов социального порядка создаются благоприятные условия для реализации механизма передачи их возбудителей.
Как указывал В. А. Башенин (1958), во времена Луи Пастера и Роберта Коха «фактор причинности эпидемий усматривался в изменении качества (вирулентность) и количества микробных агентов и их активности под влиянием различных условий...». В связи с этим он подчеркивал, что «бактериологическое объяснение возникновения эпидемий представляет собой обычную ошибку индуктивного мышления, когда экспериментатор, наблюдающий в лаборатории изменения вирулентности микроба, создает концепцию о причинной зависимости тяжести и широты распространения эпидемии от силы и активности микроба».