Заметны возрастные различия «терапевтических» и «хирургических» глазных больных. При распределении больных, находившихся в течение года в глазной клинике, на две группы (моложе и старше 50 лет) видно, что требующие в основном терапевтического лечения болезни оболочек глаза присущи главным образом людям молодого и среднего возраста, а в оперативных вмешательствах (по поводу катаракт, глаукомы, опухолей) гораздо чаще нуждаются пожилые и старые пациенты. Ущемлять их интересы, конечно, нельзя, но и оказывать предпочтение им только потому, что это «хирургические» больные, тоже неверно. А это случается, особенно в погоне за «хирургической активностью». К большому сожалению, пока еще имеются глазные стационары, в которых больными с терапевтическими заболеваниями глаз занимаются во вторую, а го и в третью очередь либо перепоручают этих больных менее квалифицированным учреждениям.
Более 3/4 окулистов СССР и Западной Европы не оперируют или оперируют очень мало [Груша О. В., 1979; Velhagen К., 1975]. По существу все эти врачи являются терапевтами, осуществляющими массовую офтальмологическую помощь. От их деятельности в первую очередь зависит эффективность офтальмологической службы.
Вопросам глазной хирургии посвящены солидные руководства, имеются отделения глазной хирургии в стационарах, отделы в научно-исследовательских институтах, создан Московский научно-исследовательский институт микрохирургии глаза Министерства здравоохранения РСФСР.
Между тем терапевтическая офтальмология пока всего этого лишена. Требующие терапевтического лечения болезни глаза, средства и методы этого лечения описаны преимущественно в общей офтальмологической литературе (учебники, руководства по офтальмологии) и немногих монографиях, освещающих лишь отдельные проблемы глазной терапии. Единичны глазпые терапевтические отделения в больницах и отделы офтальмотерапии в научно-исследовательских институтах глазных болезней.
О квалификации офтальмологов нередко судят по их хирургическому мастерству, а работа глазных учреждений оценивается тем выше, чем выше их «хирургическая активность». Терапевтическое же лечение больных, требующее от врачей обширных знаний и большого повседневного труда, гораздо реже привлекает внимание как руководителей офтальмологической службы, так и организаторов здравоохранения.
Доводы в пользу большей самостоятельности глазной терапии весьма существенны. Такая самостоятельность будет способствовать более быстрому прогрессу этого важнейшего раздела офтальмологии, целенаправленной помощи и повышению квалификации многочисленной армии офтальмологов-терапевтов, дальнейшему повышению эффективности всей работы по снижению глазной заболеваемости, слабовидения и слепоты.
Следует отметить, что разделение определенной медицинской дисциплины на хирургический, терапевтический и другие профили давно нашло признание в смежных с офтальмологией специальностях, например в стоматологии, представители которой делятся на терапевтов, хирургов, ортопедов. Еще больше обособлены нейрохирургия и невропатология, хотя объект науки у них общий, основные методы исследования одинаковы. Необходимости в таком капитальном размежевании глазной терапии и хирургии мы не видим, да и вряд ли она возможна. Однако создание руководств по глазной терапии, терапевтических отделений в глазных стационарах, специальных терапевтических отделов в научно-исследовательских институтах, значительное повышение активности научных исследований по проблемам терапевтической офтальмологии послужат на пользу всей научной и практической офтальмологии.