Значительная, даже большая часть острых форм глухоты и тугоухости возникает вследствие инфекционных заболеваний в раннем детском возрасте, когда ее распознавание и тем самым установление ее связи с инфекцией затруднено. Особенно это относится к односторонней глухоте, которая иногда распознается лишь через много лет. При этом ни больные, ни их близкие не знают, когда слух был нарушен.
Если в анамнезе имеются указания на перенесенное заболевание, сопровождавшееся головокружением, тошнотой, рвотой, нарушением равновесия, то это дает основание считать глухоту периферической. Этот диагноз становится несомненным, если при экспериментальном исследовании лабиринта неслышащего уха определяется полное выпадение калорической возбудимости.
Если сопутствующее поражение вестибулярной функции указывает на периферический характер глухоты, то нормальная вестибулярная функция не говорит против этого диагноза. Следует иметь в виду, что изолированное поражение слуха является почти правилом, совместное же поражение — сравнительной редкостью.
При ретролабиринтном поражении слухового нерва может иметь место и острое нарушение вестибулярной функции, однако одновременное вовлечение в процесс обеих ветвей VIII пары черепномозговых нервов отмечается очень редко. Само заболевание не имеет, как правило, столь острого течения, как при лабиринтите. Обычным является медленное вначале развитие тугоухости, к которой лишь впоследствии присоединяются симптомы вестибулярных нарушений.
Существенной и обычной особенностью этих симптомов является их постепенное нарастание и длительность, рецидивирование, что отличает их от течения эндолабиринтного заболевания. К этому остается добавить, что при ретролабиринтной локализации заболевания вестибулярная симптоматика может в отличие от эндолабиринтного процесса превалировать над слуховой.
Дифференциальная диагностика между эндолабиринтным и ретролабиринтным поражением слуха имеет большое практическое значение при подозрении на заболевание мозга, в частности на опухоль. Феномен рекрутирования, как уже указано выше, не является абсолютным дифференциальным признаком, как одно время полагали. Это связано не только с тем, что он иногда наблюдается при опухоли нерва или других центральных отделов слухового анализатора, но и с тем, что он отсутствует также при поражении находящегося во внутреннем ухе кохлеарного ганглия. Мы считаем, что клинические симптомы и течение кохлео-вестибулярных нарушений дают для диагностики более надежные признаки. Особенно важно в этом отношении присоединяющееся поражение других черепных нервов.
При одностороннем понижении слуха периодически можно отмечать более или менее выраженное снижение его на другое ухо. Это может быть связано с гипертензией, с арахноидитом и т. д. В общем следует подчеркнуть, что нередко дифференциальная диагностика представляет большие трудности, которые для своего разрешения требуют применения неврологических, рентгенографических и других методов исследования. Лабильность тугоухости на второе ухо представляет ценный дифференциальный признак.
Вестибулярная симптоматика при ретролабиринтном заболевании дает нередко, помимо периферических признаков, и признаки центрального поражения. В этом отношении экспериментальные исследования лабиринтной функции являются незаменимыми. Изложение многообразной богатой картины вестибулярных симптомов при поражении VIII пары черепномозговых нервов на различных уровнях выходит за рамки данного руководства.
Мы приведем лишь краткое описание спонтанных симптомов и рефлекторных реакций после раздражения вестибулярного аппарата при периферических и центральных поражениях. Наличие центральных вестибулярных симптомов при тугоухости дает основание относить и ее к центральной. Это важно иметь в виду, так как картина тугоухости при ретролабиринтных заболеваниях, особенно в области второго и третьего нейрона, дает мало характерных особенностей.
На участие центральной нервной системы указывают также следующие признаки: 1) диссоциация между калорической и вращательной возбудимостью; 2) дисгармоничность реактивных движений (они происходят не в сторону медленного компонента нистагма).
