Недавно были описаны отличительные признаки трех самых общих генетических вариантов синдрома удлиненного интервала QT, а именно LQT1, LQT2 и LQT3. Анализ электрокардиографических признаков показал ген-специфическую морфологию комплекса волны ST-T, которая может служить основанием для генотипирования. Полная пенетрантность СУ QT составляет 60%, имея в виду, что в 2 мутациях из 5 существует нормальный интервал QT. Пенетрантность имеет специфичность в зависимости от вариантов: LQT1 < LQT2 < LQT3.
Люди с нормальным интервалом QT имеют низкий риск развития сердечных событий, но, если их лечат препаратом, содержащим блокатор IKr, риск становится высоким.
Пусковые механизмы сердечных событий значительно отличаются в зависимости от теистических вариантов синдрома удлиненного интервала QT. Пациенты с LQT1 имеют более высокий риск развития сердечных событий во время физического или эмоционального напряжения (90% смертей возникает именно во время таких нагрузок) по сравнению с пациентами с LQT3, у которых большинство событий (80%) возникает в покое или во время сна и только 5% — при нагрузках.
Пациенты с вариантом LQT2 имеют риск смерти во время пробуждения или эмоционального напряжения в 37% случаев, во время сна и в покое — в 63% случаев, а во время нагрузок этот риск отсутствует. Известны также специфические пусковые механизмы: 99% сердечных событий развивается во время плавания у пациентов с LQT1 и 80% — по причине шума у пациентов с LQT2.
Эти различия находят отражение в реакции на терапию бета-АБ, которые описаны ранее, и согласуются с результатами исследования большой группы пациентов с выраженными симптомами: остановка сердца и ВСС у пациентов с генотипами LQT1, LQT2 составляет 4%, а у пациентов с генетическим вариантом LQT3 — 17%.
Накопление данных генотипированных пациентов с синдромом удлиненного интервала QT позволило создать модель стратификации риска на основе генетического анализа. Данные 647 пациентов с СУ QT из 193 генотипированных семей показали более низкую кумулятивную выживаемость в отсутствие событий у пациентов с LQT2 vs пациентов с LQT1 и подобную тенденцию с LQT3 vs LQT1.
Пол у пациентов с LQT1 не имел значения, тогда как более высокий риск смерти был у женщин с LQT2 и мужчин с LQT3. В процентном выражении количество пациентов с генетическими поражениями при нормальном интервале QT («немые носители мутации») отличается существенно: среди пациентов с LQT1 — 36%, с LQT2 — 19% и пациентов с LQT3 — 10%. Квартили распределения QTc, определенного в пределах каждой генетической подгруппы, показали, что больные с LQT1 и LQT2 в верхнем квартиле имеют 5,3- и 8,4-кратное увеличение риска смерти по сравнению с пациентами в нижнем квартиле. В отличие от этого продолжительность QTc не влияет на риск у пациентов с LQT3.
Эти данные были включены в модель количественного определения риска по выживаемости в 12 категориях, в т.ч. — для каждого генетического локуса — четыре комбинации по полу и QTc > 500 мсек или QTc < 500 мсек. Это обеспечило идентификацию дифференцированного риска в пределах этих 12 категорий.
Стратификация риска может быть в дальнейшем уточнена с учетом локуса мутации. Мутации, расположенные в карбокси-окончании гена KCNQ1, вероятно, связаны с умеренным клиническим фенотипом, а мутации у пациентов с LQT2 связаны с большим риском развития сердечных событий. Даже при очень злокачественном синдроме Jervell и Lange-Nielsen генотипирование позволяет провести стратификацию риска. У пациентов с менее общими мутациями KCNEI прогноз лучше, чем у пациентов с мутациями KCNQ1.
Врожденное удлинение интервала QT и развившаяся в результате этого тахикардия типа «пируэт».
Интервал QT удлинен, имеется зазубрина на зубце Т (синдром LQT2).
