Положительный опыт лечения деперсонализации, полученный при комбинированном использовании анксиолитиков и антагонистов опиатов, был полностью подтвержден результатами настоящего исследования. Их применение значительно быстрее, по сравнению с традиционными методами, обеспечивало регресс аффективных компонентов патологического влечения и снижало тяжесть нарушений нозогнозии. Комбинированное применение анксиолитиков и антагонистов опиатов оказалось достаточно эффективным у больных и с высокой, и со средней активностью патологического процесса.
Следовательно, наиболее перспективным путем коррекции нарушений нозогнозии у наркологических больных на этапе стационарного лечения представляется путь, начинающийся с опосредованной, аффективно детерминированной психофармакотерапевтической коррекции.
Акцент психотерапевтического воздействия целесообразно переносить на достижение согласия больного на ургентное лечение - «здесь и сейчас». Логически обоснованная коррекция внутренней картины болезни с помощью рациональной, групповой и других форм психотерапии должна проводиться на базе психофармакотерапии после нормализации аффективных расстройств и деактуализации патологического влечения.
Еще раз подчеркнем, что в практическом отношении первоочередное значение имеет коррекция позиции отчуждения лечения, а не других компонентов синдрома нарушения нозогнозии. Далеко не всегда прекращение или снижение упорства диссимуляции означает положительные сдвиги в позиции к лечению. Важно не столько признание симптомов болезни, сколько достижение адекватного изменения терапевтической позиции.
В свете полученных данных мы считаем, что следует обратить большее внимание четкости существующих дефиниций - понятийного аппарата научной дисциплины. Нужно, к сожалению, признать, что в психиатрии и в наркологии «язык науки» пока еще очень нечеткий. Термины и понятия не уточнены, а потому их познавательное значение недостаточное. Наркология - это развивающаяся отрасль науки, а развитие каждой научной дисциплины, естественно, связано с пересмотром прежних положений, появлением новых представлений о ее предмете, а, следовательно, и новых терминов и отказом от старых. При этом самым важным является наиболее точное отражение в термине существа предмета исследования.
Широко применяемый в наркологии термин анозогнозия взят из неврологии, в своем прямом понимании он означает «отсутствие сознания болезни», и там он имеет четкое значение клинического синдрома (синдром Антона-Бабинского). В наркологии это не совсем так, какое-то отношение к своей болезни есть всегда, поэтому говорят о частичной, о полной анозогнозии. Тем самым, термин «алкогольная анозогнозия» стал своего рода клинической метафорой, а значение клинического синдрома утратил. Следовательно, понятие несколько не точно. Поэтому предлагаемый термин «синдром отчуждения наркологической болезни» в своем клиническом содержании более точен, полнее отражает суть явления.
Нельзя также считать удачным понятие «психологическая защита», пришедшее в наркологию из понятийного аппарата психоанализа. 06 этом нами уже говорилось выше.
Следует особо остановиться на понятийном содержании такой важной категории, как критичность в психиатрии и наркологии. Критическое отношение к собственным переживаниям у психически больных традиционно рассматривается в качестве основного признака относительно большей сохранности психической деятельности и как бы автоматически ведущего за собой адекватное отношение к лечению.
И в наркологической клинике понятие критики больного к своему состоянию зачастую отождествляется с адекватностью его терапевтической позиции. Однако на практике признание болезни и реальное стремление лечиться оказываются далеко нетождественными понятиями.
