Регнерус де Грааф в эмбриологии. Открытие сперматозоидов Левенгуком
В действительности яйцо человека и млекопитающих в семнадцатом веке еще не было известно. „Яйцом" исследователи того времени считали некое недифференцируемое жидкое живое вещество — „женское семя", которое различные авторы относили к различным отделам женского полового аппарата. Лишь Регнерус де Грааф (1677), считавший яйцом описанный им овариальный фолликул, пузырек, который с тех пор называется его именем, был ближе всего к действительности. Собственно яйцо млекопитающих (собаки) было открыто только через 150 лет Карлом Эрнестом фон Баэром (1827).
Как для остальных биологических дисциплин, так и для эмбриологии, чрезвычайно важное значение имело изобретение микроскопа (на рубеже шестнадцатого и семнадцатого веков). Благодаря микроскопу стало возможным исследование и совсем маленьких зародышей животных, теперь можно было приступить к объяснению вопросов оплодотворения, зачатия и первичного развития организма. Первые микроскописты, работавшие тогда с еще очень несовершенными приборами, тем не менее провели целый ряд разнообразных наблюдений, среди которых некоторые непосредственно касались эмбриологии.
Антоний ван Левенгук (1623—1723) совместно со своим учеником Гаммом обнаружил (1677) в мужском и животном семени активно подвижные образования, которые были названы „семенными зверюшками" (по-гречески: spermatozoon, по-латински: animalculum seminis); многие исследователи того времени считали их животными, паразитирующими в семени, а их подвижность объясняли специальным устройством, служащим для того, чтобы не произошло коагуляции семени.
Однако сам Левенгук и некоторые его современники — Николай Гартсокер (1656—1725) и Далленпаций (1670—1741) — предполагали, что эти живые сперматозоиды являются собственно зародышами будущих новых особей. Тем самым они противопоставили свое мнение предположению другой группы авторов, считавших, что локализация зачатка нового индивидуума находится в женском яйце, точнее в образовании, которое тогда считалось яйцом.
Таким образом, произошло разделение большинства исследователей того времени на два оппозиционных лагеря. Один из них — овисты — считали, что зародыш находится в яйце (например Мальпиги), в то время как другие — анималькулисты — считали местом локализации зародыша недавно обнаруженное семенное животное (по-нашему, спермин). Однако оба лагеря сходились в одном пункте, а именно, что в „зародыше" (образованном либо яйцом, либо сперматозоидом) a priori заложена новая особь со всеми характерными чертами, то есть, что эта особь уже с самого начала „преформирована", иными словами заранее сформирована.
Некоторые исследователи считали, например, что в головке спермия в каком-то миниатюрном виде, в виде маленького человечка (homunculus) со всеми заложенными деталями организма, находится человеческая особь; это мнение при тогдашнем несовершенстве микроскопа, при Эта теория вошла в жизнь в виде так называемой преформистской, или эволюционной, теории. Продуманная до деталей, она вела к абсурдным представлениям, а именно, что в миниатюре преформированной, таким образом, особи, располагающейся в зародыше, находятся другие, все более мелкие особи всех последующих поколений, которые данный индивидуум в зрелом возрасте может произвести на свет. Из этого следует, что все живущие в настоящее время люди должны были быть заложены в „зародышах" половых желез поколений прародителей, начиная с первого человека, в давние времена.
Следовательно, при создании человека одновременно должны были быть заложены маленькие, чрезвычайно уменьшенные особи всех будущих поколений вплоть до конца света. И действительно, нашлись философы, которые пытались выяснить, сколько таких миниатюр было в яичниках праматери Евы или же в семенниках праотца Адама. (Это так называемая теория вдвижных ящиков, называемая по-немецки: Einschachtelungstheorie).
