О нередком заболевании туберкулезом органов дыхания людей пожилого возраста известно давно. Еще Bayle (1810) наблюдал многих таких больных в госпиталях Парижа. О том же сообщал Laennec (1826), которому приходилось часто вскрывать умерших от этой болезни в глубокой старости. В высокой пораженности легочной чахоткой лиц пожилого возраста убедились М. В. Савельев (1891) при обследовании населения в одной из волостей Землянского уезда Воронежской губернии и Н. Е. Фриновский (1891) — в деревнях Пензенской губернии.
Впервые полученные статистические данные о смертности от туберкулеза в Петербурге в 1881 —1891 гг. показали, что ее максимальный уровень приходился на возраст 50—59 лет, а в 60 лет и старше превосходил средний ее показатель для всего населения города. Подобное явление отмечалось и в других крупных центрах дореволюционной России, как и во многих странах Западной Европы.
С течением времени, особенно в последние годы, эпидемиологическая ситуация в отношении туберкулеза в ряде стран значительно улучшилась. Однако наибольшее снижение уровня инфицированности, заболеваемости и болезненности туберкулезом, а также смертности от него произошло преимущественно в детском, подростковом и молодом возрастах и в меньшей степени — в пожилом. В связи с этим с годами прогрессивно увеличиваются основные параметры туберкулеза к возрасту 50 лет и старше. Так, в городах СССР лица старше 50 лет составляли в 1960 г. 12%, в 1964 г. — 15,3%, а в 1967 г. — 22,9% среди вновь выявленных больных. В 1947 г. в Таллине на долю людей этого возраста приходилось 10,6%, в 1962 г. — 25,2 % всего количества зарегистрированных больных туберкулезом.
В одной из областей Финляндии этот показатель составлял в 1947— 1951 гг. 7,9%, а в 1959-1960 гг. - 25% (Larmola, 1962). В 1973 г. по изученным нами данным ряда диспансеров Москвы и Московской области 43,5% всего контингента учтенных больных туберкулезом органов дыхания были старше 50 лет.
Подобная закономерность отмечается и в отпошении частоты внелегочных форм процесса, в частности костно-суставного туберкулеза. В довоенное время в Москве 75% таких больных были дети до 14 лет. В 1959 г. их удельный вес среди контингента больных костно-суставным туберкулезом уменьшился до 16,4%, а в 1969 г. — до 0,8%; в то же время на долю лиц старше 50 лет приходилось соответственно 30,7 и 46,4%.
За 20 лет (1950—1970) удельный вес умерших от всех форм туберкулеза в городах России в возрасте до 29 лет снизился с 49,2 до 7,1%, т. е. в 7 раз; а в 50 лет и старше он увеличился с 20,9 до 62,2%, т. е. в 3 раза. О таком же «постарении» состава больных туберкулезом свидетельствуют многочисленные клинико-статистические и патоморфологические данные, накопленные во многих других странах.
Отмечаемые явления обусловлены рядом причин. Известную роль играют демографические сдвиги в составе населения многих высокоразвитых стран и в том числе Россие. Они связаны с некоторым уменьшением рождаемости и увеличением средней продолжительности жизни (до 70—72 лет). Вследствие этого в населении увеличился удельный вес людей пожилого и старческого возраста и долгожителей. Так, в СССР на долю лиц старше 50 лет приходилось в 1939 г. 13,4%, в 1959 г. — 18,6%, а в 1970 г. — 20,6% всех жителей.
Но большее значение в «постарении» туберкулеза имеют некоторые факторы специфического характера. К ним относится прежде всего максимальная инфицированность туберкулезом пожилых людей, среди которых и теперь еще (у 85—90%) отмечаются положительные реакции на туберкулин. В остальных случаях, очевидно, имеет место сниженная туберкулиновая чувствительность, которую удается выявить при применении большей дозы туберкулина либо теста БЦЖ, позволяющего выявить так называемую инфратуберкулиновую аллергию у лиц, не реагирующих на обычные дозы туберкулина.
О высокой зараженности туберкулезом пожилых людей свидетельствуют также результаты рентгенологического, а особенно патологоанатомического исследования умерших не от туберкулеза. Как раньше, так и теперь в легких и во внутригрудных лимфатических узлах у них, как правило, находят богатый «архив» туберкулезных изменений, которые различны по своему генезу, времени возникновения и степени активности и которые при жизни клинически не проявлялись.
Так, С. Е. Незлин (1948) при патоморфологическом изучении органов умерших не от туберкулеза в возрасте 50 лет и старше в 21,1% случаев выявил признаки обострения старых казеозно измененных внутригрудных лимфатических узлов и в 10,7% — активные очаги в легких. Доволь-по часто такие субклинически протекавшие активные специфические изменения в органах дыхания у лиц, умерших в возрасте 60 лет и старше, отмечал А. И. Струков (1948).
В последнее время А. И. Лобченко (1973) при вскрытии погибших от случайных причин в возрасте 46—50 лет в 97,8% случаев обнаружил туберкулезные изменения в легких и внутригрудных лимфатических узлах, причем минимальные по размеру, но морфологически активные очаги отмечались в 32,8%, а малые прогрессирующие активные изменения — в 5,8%.
