Фаза работы по изменению в вербальной психотерапии детей и подростков
В фазе работы по изменению на первом плане стоит вопрос, какие симптомы и формы поведения подростка должны и могут быть изменены. После этого обращаются к выбору метода лечения.
Независимо от специфичности метода все формы психотерапии обращены на процессы научения (осознание, изменение установок, когнитивное переструктурирование и т. п.). В отношении отдельных методов терапии ставится вопрос, каким образом это будет осуществляться. Во введении к настоящей главе было показано, как можно реализовать и объяснить прогресс в терапии согласно теории Роджерса. Но есть и множество других предложений.
Хильда Брух (Bruch), представительница глубинно-ориентированной психотерапии, предлагает психотерапевту брать на себя в беседе с клиентом роль «путеводной нити», дающей ориентиры в вопросах «что—как—когда (впервые —с кем—почему—с какой целью—с каким успехом». Цель совместного с подростком анализа этих вопросов — инициация когнитивного процесса в сочетании с актуальными эмоциональными переживаниями. Таким образом подростки могут осознать, какое значение для настоящего имеют события прошлого и запечатлевшиеся переживания. Если подросток это осознает, ему легче будет изменить свои более или менее жестко фиксированные формы поведения и реагирования.
Желательно при этом достижение катартических переживаний. Задача терапевта состоит в том, чтобы привести в движение сильные аффективные переживания печали, разочарования, злобы или гнева, которые, особенно если они касаются близких подростку лиц, оказываются вытесненными. Катартическое переживание приводит в большинстве случаев к временному снятию эмоционального напряжения. Аффективное переживание реализуется в терапевтической ситуации с помощью вербализации «эмоционального содержания переживаний». Нередко в фазе такого рода интенсивных переживаний у подростков внезапно возникает понимание связи между событиями детского периода и существующими в настоящее время симптомами и отклонениями. Эти «ага-переживания» могут дать более точное объяснение обстоятельствам, игравшим роль в событиях прошлого и настоящего: какие лица в них участвовали, какие чувства при этом возникали (гнев, печаль, разочарование, страхи, любовь) и какие переживались бессознательно.
Цель этого метода — достичь изменения эмоциональной чувствительности путем стимуляции переживаний пациента и вызвать осознание им причин собственного поведения, что в итоге ведет к пониманию процесса развития собственной личности и к возможности изменить ее.
Терапевт должен стремиться к тому, чтобы его речь была по возможности конкретной и понятной; однако при вербализации эмоциональных переживаний необходимо избегать шаблонного и безличностного стиля общения. Слишком длинные паузы в разговоре вызывают у юного пациента напряжение. По мнению Дюрссен, при терапевтическом общении допустимы слова утешения, похвалы и советы.
Если во время фазы изменений собственно глубинно-психологические аспекты находятся не на первом плане, то при определенных конфликтах включение их целесообразно. В качестве примера уже упоминалось, что конфликты авторитетов в подростковом возрасте, возникающие в школе или по месту работы с учителями или начальством и манифестирующие, например, в форме уклонения от работы, иногда выступают в виде феномена переноса. Корни этого могут заключаться в непреодоленных конфликтных взаимоотношениях между подростками и их родителями. Эти конфликты, возникшие в детстве и сохраняющие свое влияние на бессознательном уровне, отрицательно сказываются на отношении подростков к другим лицам.
Цель терапии состоит здесь в том, чтобы подросток осознал эти взаимосвязи и в результате изменил свои установки в отношении авторитетных личностей. Этот этап терапевтического процесса можно было бы начать, например, с вопроса: «Можешь ли ты вспомнить, не переживал ли ты что-то подобное раньше?»
При определенных симптомах у подростков оказался оправданным анализ механизмов психологической защиты. Установлено, что навязчивые состояния иногда могут быть защитными механизмами типа «формирования реакций», направленными против влечений, например сексуальных импульсов. Но вскрытие этих бессознательных связей терапевтически более эффективно, когда оно дополняется помощью подросткам в закреплении достигнутого изменения установок и поведения в реальной жизни.
Без такой проверки в реальных условиях существует опасность, что, несмотря на субъективное мнение терапевта об успешности терапии, юные пациенты на самом деле окажутся не в состоянии выполнять повседневные требования. Поэтому в практической психотерапевтической работе с подростками полезен «процесс обратной связи», когда пациент пытается испытать на практике модификации поведения, смоделированные во время терапевтических сеансов, и приобретенный при этом опыт реконструировать в последующих сеансах терапии.
В отличие от психоаналитической терапии, где действует «правило сдержанности», в разговорной терапии при обращении с пациентами хорошо зарекомендовало себя приведение психотерапевтом примеров из собственной жизни, имеющих значение для подростка. Такие примеры могут служить для пациента «моделями», причем в определенных случаях полезно бывает рассказать о собственных переживаниях и ощущениях. Чем более доверительны отношения, тем лучше удается обучение на таких примерах. Например, на подростка может успокаивающе действовать описание случаев, происходивших с собственными детьми психотерапевта, с другими пациентами или примеры из его собственного опыта подросткового периода. Это может привести к тому, что будут поняты и приняты мотивы поведения других лиц, например методы воспитания юных пациентов их родителями.
Всем участникам терапевтического процесса необходимо заластить терпением, так как психические изменения и работа психотерапевта требуют длительного времени.
