При явном преобладании общей и общемозговой симптоматики врач вынужден склоняться скорее к диагнозу менингита, допуская при этом возможность существования абсцесса мозга лишь на основании печального опыта нередких неожиданных секционных находок. Явное преобладание в клинической картине очаговых проявлений позволяет с большей уверенностью диагностидировать абсцесс, но не всегда дает право исключать возможность опухоли.
Назначение антибиотиков еще до установления диагноза может быстро подавить ряд симптомов внутричерепного процесса. Порой клинические проявления абсцесса затушевываются настолько, что создается впечатление случайного острого инфекционного заболевания, сопровождавшегося лишь кратковременной неврологической симптоматикой и благополучно закончившегося к моменту обращения больного к врачу. Поэтому теперь приходится фиксировать внимание на ряде слабо выраженных и иногда малохарактерных проявлений мозгового процесса.
Так, долгое время не исчезающая, хотя и умеренная, головная боль, особенно односторонняя, заставляет и в этих сомнительных случаях настораживаться в отношении возможного внутричерепного процесса. Общее неудовлетворительное состояние больного, известные изменения в его психике с преобладанием заторможенности либо неадекватности поведения делают такую настороженность еще более обоснованной.
Быстрее всего снимаются антибиотиками общие проявления. Температура в течение 2—3 дней может нормализоваться, а лейкоцитоз и нейтрофилез исчезнуть столь же быстро; ускорение нее РОЭ и при современных способах лечения остается устойчивым. Среди общемозговых симптомов очень лабильным оказывается менингеальный синдром, вызываемый чаще всего сопутствующим воспалением мозговых оболочек. Связанные с гипертензией изменение глазного дна, брадикардия и иногда головня боль оказываются более стойкими.
Неустойчивыми, легко устранимыми могут быть порой и очаговые симптомы, поскольку они возникают нередко в результате перифокального воспаления или ограниченного менингита. Очаговые симптомы в ранних стадиях болезни чаще связаны с энцефалитическими изменениями вокруг абсцесса, чем с разрушением ткани самим гнойником. Позднее по мере формирования капсулы роль перифокального воспаления уменьшается. Поэтому в начальных стадиях заболевания очаговая симптоматика легче подавляется антибиотиками, чем в более поздних.
Диагностические трудности, возрастающие при применения антибиотиков, заставляют теперь чаще прибегать к люмбальной пункции. При лечении антибиотиками патологические изменения в ликворе при абсцессах мозга также могут быть подавленными, но полная нормализация его достигается все же редко. Само по себе исследование спинномозговой жидкости, однако, не позволяет точно установить диагноз, особенно при однократной люмбальной пункции.
Нередко результаты первого обследования больного говорят лишь о наличии внутричерепного процесса, но не дают еще точных представлений о его характере. В этих случаях приходится иногда ограничиться временным решением вопроса, относится ли процесс к отогенным осложнениям. При абсцессах мозга такая задача разрешается обычно легко, поскольку причинный отит чаще всего является эпитимпанитом с холестеатомой, мало изменяющимся под влиянием антибиотиков.
Затруднения чаще возникают при острых отитах, симптомы которых могут быть к моменту исследования подавлены. В этих случаях нередко помогает анамнез, позволяющий установить, что острое заболевание среднего уха предшествовало появлению мозговой силштоматики. Отогенный характер страдания легче устанавливается при преобладании внутричерепной симптоматики на стороне больного уха. Очень трудно установить отогенную природу редких осложнений, возникающих в течении мезотимпанита или спустя долгое время после радикальной операции (Александер, Штепплер).
Однако даже при эпитимпанитах с холестеатомой установление связи мозгового процесса с ушным заболеванием не может претендовать на абсолютную точность.
