Раздражение гипоталамуса. Следовой сдвиг эмоционального состояния
Кошки, как животные с достаточно высоко развитым неокортексом, могут в известной степени управлять своим поведением и тонко адаптируют выражение своего негативного эмоционального состояния к особенностям ситуации даже в условиях электростимуляции мозга. У некоторых экспериментальных котов приступ яростной атаки, индуцируемый малейшим движением слабого партнера в группе, не возникает в ответ па манипуляции, проводимые экспериментатором.
Эмоциональное состояние ярости, регистрируемое в периоде после раздражения, резко усиливает исходный антагонизм между партнерами (самцами), вызывает частые драки, борьбу за обладание пищей и т. д., по животное не направляет свою ярость па единственную кошку-самку. Экспериментальное животное, может корригировать направленность «ярости» в зависимости от ответного поведения партнеров.
При более интенсивном раздражении гипоталамуса ответное поведение приобретает фатальный характер. Стимулируемое животное может совершать направленную координированную атаку на любой объект, находящийся в непосредственной близости от него.
Активацией ряда «точек» гипоталамуса (см. топографию в работе Э. Э. Звартау, 1969) можно вызвать также бурные двигательно-аффективпые проявления, не имеющие целевой направленности. Комплекс взаимосвязанных экспрессивных движений может быть не идентичен таковому для выражения ярости у данного животного в естественных условиях.
Несмотря на то что у кота вздыблена шерсть, выгнута спина, распушен хвост, а одна из передних лап совершает движения, имитирующие замахивание при нападении, такой набор внешне выразительных актов мало информативен для других животных в группе, которые проявляют лишь настороженность. Внешние проявления реакции «ложной ярости» не оцениваются партнерами в группе как угрожающее поведение. Следовой эффект от такой эмоциональной реакции непродолжителен (10—30 с).
Проявления, которые можно зафиксировать у животных в период электрической стимуляции гипоталамуса при использовании пороговой (надпороговой) интенсивности стимулов, могут быть весьма сходны. Однако следовой сдвиг эмоционального состояния, выявляемый по совокупности реагирования на предложенные тест-стимулы и по поведению «котов-наблюдателей», различаются подчас принципиальным образом.
У одного кота поочередно раздражались две «точки» гипоталамуса. Во время стимуляции в обоих случаях развивалась почти идентичная реакция, которая могла быть охарактеризована как резкое повышение активности и при формальном учете могла бы трактоваться как реакция угрозы или «ярости» (по комплексу голосовых реакций). В периоде после раздражения в условиях пустой экспериментальной камеры у животного можно было зарегистрировать лишь снижение общей двигательной активности. Использование тест-объектов и анализ группового взаимодействия позволяют выявить принципиально разный характер эмоционального реагирования в обоих случаях. Следовой сдвиг эмоционального состояния в одном случае (электрод II) объективно квалифицируется как «страх», а в другом (электрод 1)—как повышение агрессивности с активным нападением. В обоих случаях следовые изменения в эмоциональном состоянии, информативные дли других животных, сохранялись 10—20 мин.
Все сказанное свидетельствует, что и при электростимуляции мозга и при анализе спонтанно возникающего поведения судить о качестве и силе эмоции у животного, ориентируясь только на детальную регистрацию двигательных реакций, принципиально неправильно. Наборы внешних двигательных проявлений и вокализаций у животных, несмотря на их кажущееся разнообразие, довольно стандартны. Однако эмоция (эмоциональное переживание), скрывающаяся за этими двигательными атаками, может быть различна.
