Социальное отношение к психически больным. Отрицание алкоголизма
Отношение к психически больным существенно различается в зависимости от этнических и культурных особенностей общественного уклада. Так, Bensmail B. и Moron P. (1978), описывая особенности психических расстройств среди жителей районов Алжира с наиболее «традиционным» укладом, отметили, что отношение к психическим нарушениям не вызывает особого беспокойства.
Психические аномалии иногда даже валоризируются, им придается ценность, и они составляют престижный статус семьи. Линии, восходящие от больных шизофренией, эпилепсией или олигофренов, очень хорошо принимаются, поскольку они рассматриваются как «оживленные, одушевленные «предвидением», «предвосхищением» и одаренные качеством вмешательства добродетели Всевышнего».
Однако, в «урбанизированных» районах, как члены семьи больного, так и люди, непосредственно не связанные с заболевшим, часто отгораживаются от него и относятся с недоверием и опаской (Henry D., Keys С, Balcazar F., Jopp D., 1996; Bembenek A., Schaeffer E., Wciorka J., 1997).
В противоположность этому, репутация наркомана в определенных подростковых субкультурах имеет своеобразную привлекательность, ассоциируясь с ореолом и скандальной славой эстрадных «поп-звезд», с атрибутикой «приобщения к кругу избранных», к «высшей гармонии» и т.п. Создание подобного общественного резонанса обязано в первую очередь средствам «массовой культуры» и массовой информации, насаждающим идеологию наркотизма (Демина М.В., 1999; Пелипас В.Е., Рыбакова Л.Н., Цетлин М.Г., 2001; Visser L, Botha M., 1991; Beisel J.R., Dixon L, Gearon J.,1999).
Тенденция больных алкоголизмом отрицать свое пьянство настолько общераспространенна и типична, что о ней говорится в медицинских учебниках уже с конца девятнадцатого века. Crigger N. (1998) называл «игнорирующее отрицание» ключом к определению алкоголизма.
Термин «алкогольная анозогнозия» был предложен И.И. Лукомским (1963). Хотя с того времени в отечественной литературе появилось много посвященных ее работ, до настоящего времени даже описательно не изучено до конца ни само феноменологическое содержание, ни эволюция этого сложного клинического явления.
Практически не освещен клинико-динамический аспект «внутренней картины болезни». Далеко не ясно, как меняется отношение к болезни на различных этапах и при различных типах ее течения, какова связь самооценки болезни и особенностей ее ведущих синдромов.
Исследования внутренней картины алкоголизма и наркомании, равно как и попытки клинической классификации «алкогольной анозогнозии», в основном проводятся с психологических позиций. Возникновение «алкогольной анозогнозии» определяют «механизмы психологической защиты» (B.C. Рожнов, 1964; Ф.В. Бассин, 1968); «нарушение личностного компонента мышления» (В.В. Гульдан, О.Ю. Померанцева, 1977); «изменение иерархии потребностей и мотивов личности» (Б.С. Братусь, 1970; Б.С. Братусь, П.И. Сидоров, 1984; Б. В. Зейгарник, 1986; П.Ю. Дупленко, 1995); «недостаточную осведомленность больных об алкоголизме, как о болезни» (Я.П. Гирич, В.В. Политов, 1975); преморбидное органическое (Р.Г. Голодец с соавт., 1980) и травматическое поражение головного мозга (М.С. Попова, А.И. Цветкова, 1978), наличие психоорганических расстройств (М.М. Мальцева, В.П. Котов, 1976), которые сопровождаются нарушениями мышления различной степени.
