Эмоциональная сфера при болезни. Общественная репутация и психологический резонанс болезни
Совершенно очевидно, что при процессуальной психической болезни в силу патологических изменений в эмоциональной сфере и в сфере мыслительной, -и сенситивная, и интеллектуальная составляющие внутренней картины болезни уже с самого начала не могут функционировать так, как при болезни физической (А.И.Плотичер, 1969; Н.П.Татаренко, 1969; McGorry P.D., McConville S.B., 1999). Поэтому категории клинической психологии, составляющие опору для анализа и познания закономерностей внутренней картины физической болезни, здесь оказываются далеко недостаточными. Здесь вступают в действие закономерности клинической психопатологией потому адекватный анализ нарушений сознания психической (а в нашем контексте - аддиктивной) болезни должен вестись уже в плоскости психопатологической синдромологии.
Само собой разумеется, мы совершенно не пытаемся игнорировать или оспаривать участие психологических и социальных факторов в формировании и патопластике психической (аддиктивной) болезни, - оно аксиоматично.
Бесспорно - каждая болезнь, а уж алкоголизм и наркомания - тем более, -имеют свою общественную репутацию и психологический резонанс (Мишкинд А.Д.,1983; Обухов С.Г., 1987; Субатавичус Э.Ю., 1988; Будаев С.Н., 2001; Henry D., Keys C.,1996; Alonso-Femandez F., 1982; Caetano R.; 1985).
Преломление в сознании больного той общественной репутации, которая неизменно окружает каждую болезнь, столь же важный основополагающий фактор в формировании внутренней картины болезни. Позиция общества по отношению к той или иной болезни, репутация болезни, ее резонанс и представления о ней, бытующие в различных этнических и культурных слоях имеют огромное значение (Рязанцев В.А., 1983; Найденова Н.Г., 1987; Дембинскас А.А., Субатавичус Э.Ю., 1988; Mechanie D., 1972; Angst J., 1973; Clerihan L, 1998).
От того, какой общественный резонанс имеет та или иная болезнь, зависит и сопротивление больного недугу, возможность терапевтического сотрудничества, а в конечном итоге - и степень сохранности адаптации в обществе (Степанов А.Д., 1975; Новиков Ю.А., Гульдан В.В., 1976; Морозов Г.В., Шостакович Б.В., 1982; Ташлыков В.А., 1984; Назыров Р.К., Кондинский А.Г., 1992).
Издавна существует система общественных ярлыков для большинства болезней. Существовали болезни «модные», «престижные», «благородные». Существовали также болезни «позорные».
Эти ярлыки кардинальным образом отличаются в различных социальных слоях, общественных и религиозных укладах, а система взглядов и отношений к болезни претерпевает исторические видоизменения.
Все эти различия обусловливают и видоизменения клинической картины болезней, то есть их патоморфоз, в различных культурах, этносах, конфессиях и исторических отрезках (Perris С, Eiseman M. et al., 1981; Parin P., 1982; Trenholm P., Trent J., Compton W.C., 1998).
Достаточно вспомнить, как менялась репутация сифилиса. Какому яростному и всеобщему остракизму подвергались в свое время носители этой болезни. И русская, и западноевропейская художественная литература конца ХIХ-первой трети XX веков, а уж психиатрическая - и само собой, - изобилуют примерами описаний глубочайших личностных трагедий, приводившихлюдей ксамобийству, когда они узнавали, что заболели сифилисом. Художественное мастерство Куприна (Женя - в повести «Яма»), Шолохова (Дарья в «Тихом Доне»), Ремарка (Людвиг Брайер в «Возвращении») с потрясающей эмоциональной силой передает их душевные страдания и путь к смерти. Красноречивое название статьи русского психиатра П.И. Ковалевского «Сифилитики, их позор и спасение» (1897) уже само по себе передавало тогдашнюю общественную позицию и психологический резонанс в отношении этой болезни.
А к концу XX столетия «позорное клеймо» сифилиса практически полностью утратило былую яркость.
