Отношение медиков к болезни. Психодинамический подход к отрицанию болезни
Ричард Брайт (1789-1858) - основоположник раздела патологии - болезней почек, самый популярный врач Лондона, личный врач королевы Виктории, необычайно привлекательный человек, отличавшийся особым спокойствием, мягкостью, добротой и скромностью, сам долго болел, но пренебрегал лечением и отказывался от осмотров и обследований. Причина смерти - порок клапанов аорты и стеноз ее устья (Мартьянова Т.А. 1959; Эльштейн Н.В., 1961).
Эти примеры также подтверждают отсутствие связи нарушений сознания болезни с поражением интеллектуальной сферы. Предположить, что великий терапевт С.П. Боткин «по недостатку знаний» не поставил себе правильный диагноз инфаркта - полнейший нонсенс. По-видимому, дело заключалось скорее в эмоциональной позиции («я не хочу знать!»).
Отметив, что в Британии мало исследований, посвященных переживанию болезни среди заболевших врачей, McKevitt С, Morgan M. (1997) провели опрос 64 врачей разных ступеней, остро заболевших месяц назад и более. Вне зависимости оттого, была ли болезнь физической или психической, наиболее выразительной была, по мнению авторов, общая мысль, что болезни не принадлежат (не предназначаются) докторам. Эта идея является культурным императивом врачей, усиливаемым всей организацией медицинской работы.
Это обескураживает врачей в поисках и получении необходимой помощи, когда они заболевают. Иными словами, для медиков свойственна эмоциональная позиция отчуждения собственной болезни. Позиция - детерминированная в том числе и социально.
Давно привлекают внимание психиатров особенности личностного реагирования (от переоценки тяжести болезни на начальных этапах - до отрицания болезни в терминальных) при туберкулезе (Петров С.П., 1913; Берлин-Чертов СВ., 1946; Чирко В.В., Дезорцев В.В., Зугман Е.А., 1972). Отрицание болезни свойственно больным с тяжелой почечной патологией (Лопаткин Н.А., Коркина М.В., Цивилько М.А., 1971; Зикеева Л.Д., 1974).
В последние годы в литературе появилось много сообщений об отрицании болезни при ВИЧ-инфекции и СПИДе (Chrisp D.R., 1998; Gelbart M. 1998; Goes-Osada С, 1998; Kilmarx P.H., 1998; Pai'Uet P., 1998), нервной анорексии и других формах нарушений пищевого поведения (Ressler A., 1998; Vitousek К., Watson S., Wilson G.T., 1998; Williamson D.A., Muller S.L, Reas D.L, Thaw J.M., 1999), сахарном диабете (Ivinson M.H., 1995; Spiess K., Sachs G., 1995; Garay-Sevilla M.E., Malacara J.M., 1999).
В современной англоязычной литературе феномену отрицания болезни уделяется значительное внимание. Концепции Denial-psychology; Neoplasm's-psychology; Amputation-psychology прочно вошли в понятийный аппарат психосоматических исследований (Katon W., Kleiman A.M., Rosen G., 1982; Kellner R., 1986; Goldbeck R., 1997; Avia M.D., 1999).
Сторонники психодинамического подхода считают отрицание болезни «особой драматической инстанцией преморбидного защитного механизма» (Fenichel O., 1945; Weinstein E., Kahn R., 1955; Jaffe J., Slote W., 1958; Kahn R., Fink W., 1959; Seidenberg R., 1963; Juni S., 1997). В их понимании отрицание болезни, «отказ от причиняющей боль реальности» - это очень примитивный защитный механизм, весьма лимитированный в содействии или облегчении приспособляемости, берущий корни еще из раннего детства.
В течение первого года жизни имеет место такое состояние, когда объект, удаленный из сферы прямого восприятия, перестает существовать для ребенка. Тем самым, считают авторы, в акте отрицания болезни у взрослого перцепция неприятного объекта отвергается в подсознательной надежде, что старая последовательность повторится и объект прекратит свое существование. «Страус с головой в песке» - так они применяют известную поговорку по отношению к феномену отрицания болезни.