Отрицание дефекта пациентом. Анозогнозия с бредовой трактовкой
Отрицание дефекта. Эта форма включает элементы патологической активности; это «нечто большее, чем простое незнание» (Вагге). Больной не только не знает, он не желает знать о своем параличе; он уклоняется от разговоров на эту тему, а если его вынуждают к ним, то активно отрицает наличие дефекта, заявляя, что он выполнит любое задание, касающееся парализованных конечностей.
Отрицание дефекта с конфабуляциями и псевдореминисценциями. Больной не только отрицает свой дефект, но и сопровождает это отрицание различными объяснениями (соответственно своему уровню и возможностям), носящими характер вымысла. При этом отрицается также и ситуация, имеющая отношение к данному заболеванию и к пребыванию в больнице.
Анозогнозия с бредовой трактовкой окружающего, галлюцинаторными, делириозными расстройствами.
Вопрос о природе синдрома анозогнозии до настоящего времени остается дискуссионным. В свое время большинство неврологов (Anton, Babinski, С.Н. Давиденков, Н.К. Боголепов, Pbetzl, Gerstmann, Эренвальд) и ряд психиатров неврологического направления (В.М. Бехтерев, М.О. Гуревич, Пик) склонялись к чисто анатомо-физиологической трактовке анозогнозии.
Они полагали, что расстройства схемы тела обусловлены поражениями коры теменной области (нижнепариетальной, супрамаргинальной и ангулярной извилин). Дискутировался лишь вопрос о локализации нарушения. Однако понятие сознания собственного тела, возражали им представители делокализационной концепции (Redlich, Bonvicini, Monakow, Goldstein), гораздо более сложно и не может рассматриваться вне единой психофизиологической структуры самосознания. Нарушения схемы тела, по их мнению, являются выражением общепсихического расстройства, зависят от диффузного поражения центральной нервной системы, а, следовательно, не могут быть локализованы.
Непризнание болезни, по мнению Collins A.A., Remington G.J., Coulter К., Birkett К. (1997), есть продукт нейропсихологической дисфункции в лобных долях.
С.Н. Давиденков, М.С. Лебединский, СВ. Бабенкова (1969,1971) относили анозогнозию к проявлениям корсаковского синдрома. Амнестические расстройства в происхождении анозогнозии считают главными и некоторые авторы исследований, более близких по времени (Adair J.С, Gilmore R.L, Fennel E.B., Gold M., Heilman K.M., 1995; Breier J.I. et al., 1995; Giacino J.T., Cicerone K.D., 1998).
М.С. Лебединский считал, что нарушения ориентировки в месте, времени, собственном теле и в своей болезни, столь характерные для поражения правого полушария, тесно связаны с образованием новой патологической установки личности - тенденции переносить себя в прошлое, отрицать все присущее настоящему. Образование такой патологической личностной установки объясняет, по мнению М.С. Лебединского, то, что больные не только не осознают свой дефект, но и всячески уклоняются, уходят от того, чтобы осознать и правильно оценить свой дефект. Действительно, для осуществления сенсорной интеграции необходимо сопоставление поступающей интероцептивной информации с опытом личности, отложенным в виде памяти на прошлые события. Нарушение краткосрочной или долгосрочной памяти обязательно приводит к расстройствам сознания.
Важно подчеркнуть одну общую мысль, красной нитью проходящую в работах ведущих отечественных неврологов об анозогнозии. Наряду с тем, что у больных снижена критика к своему положению, нет ни достаточно серьезного отношения к своему заболеванию, ни вполне разумного взгляда на свое настоящее и будущее, у этих больных нет проявлений глубокой деменции и общего интеллектуального снижения (Н.К. Боголепов, 1963). То есть, некритичность и беспечность развиваются не за счет поражения интеллектуальной сферы и слабоумия.
