Самосознание и осознание болезни. Переживание болезни пациентом
Если в области исследования стержневых синдромов наркологических заболеваний - патологического влечения, состояний лишения, эмоциональных расстройств, личностных сдвигов - в литературе сложились традиционные подходы к вопросам их систематики и клиники, то в области исследования расстройств самосознания, к которым относится осознание болезни, до настоящего времени имеются существенные пробелы и противоречия. В наркологии, как и в психиатрии вообще, далеко не разрешены трудности с терминологией, понятиями, номенклатурой синдромов в целом, и синдромов расстройств сознания и самосознания, в частности.
Такие трудности весьма существенно снижают познавательное значение терминов и понятий, отрицательно сказываются на клинической практике, диагностике и терапии.
Даже такие общие аспекты проблемы нарушения сознания болезни, как определение и границы понятия до сих пор не являются общепризнанными.
Вопрос о понятийном аппарате проблемы очень важен. Он определяет суть предмета, само его содержание. И чтобы возможно более четко и полноценно осветить проблему, необходимо уточнить ее дефиниции.
В отечественной научной литературе по наркологии и психиатрии понятие нарушение сознания (осознания) болезни фактически является синонимом более часто используемых терминов алкогольная анозогнозия и нарушение критики к болезни. В свою очередь понятие анозогнозия [от греческого: «а» (приставка, обозначающая отрицание) + «нозос» (болезнь) + «гнозис» (знание, познание»] было введено в научную медицинскую литературу немецким невропатологом G. Anton (1899) и французским невропатологом J. Babinski (1900, 1914) в более узком смысле: для обозначения психопатологического феномена отрицания больными собственного дефекта: левостороннего гемипареза или слепоты центрального происхождения - «слепота на слепоту». В неврологии соответствует понятию «синдрома Антона-Бабинского». На Западе термин «анозогнозия» используется лишь в этом неврологическом аспекте (Babinski J., Joltrain E., 1924; Small M., Ellis S., 1996).
В англоязычной литературе чаще используются термины отрицание болезни («denial of illness») и признание болезни («awareness of illness», иногда -recognition of illness) - применительно как к соматическим и неврологическим (Solomon Z., 1995; Small M., Ellis S.,1996; Wiseman E.J., 1997), так и психическим болезням (Zaretsky A.E., Fava M., Davidson K.G., 1997), в том числе - алкоголизму и наркоманиям (Simon W., Lumry G.K., 1969; Zinberg N., 1983; Wing D.M., 1996; Skipper G.E., 1997).
И в отечественной, и в зарубежной литературе по психопатологии самосознания давно используется предложенный Е.А. Шевалевым (1936) термин переживание болезни («experience of disease», «disease experience»). Имеется в виду, что в реализации акта самосознания главными и основными являются эмоциональные механизмы. Переживание болезни инициирует ее познание (insight: Hoffer A., Osmond H., 1963; Collins A.A., Remington G.J., 1994; Young D.A., et al., 1998; Baier M., Murray R.L, 1999) и индивидуальные модели борьбы с ней (coping; Amodeo M., Kurtz N.R., 1998).
В том или ином виде переживание болезни есть всегда, даже если у больного грубо нарушена критика к болезни и он отрицает ее (Angst J., 1973; Appelbaum P.S., 1998). Одной из основных форм переживания болезни является диссимуляция (сознательное или бессознательное утаивание, маскировка, отрицание болезни). Термин диссимуляция (Dissimulation) используется преимущественно в немецкой, франко- и русскоязычной медицинской литературе. В англоязычной литературе диссимуляция чаще обозначается именно термином отрицание болезни («denial of illness») - применительно как к соматическим и неврологическим, так и психическим болезням, в том числе - алкоголизму и наркоманиям.