Родители и больные шизофренией дети. Нарушения психики детей и родителей
Мы наблюдали взаимоотношения родителей с больными шизофренией детьми в период их посещения в стационаре для выяснения особенностей невербального аспекта родительского поведения. В качестве объекта поведения выбрано 66 психически здоровых матерей пробандов, у которых диагностированы дефицитарные синдромы (26 больных), депрессивно-параноидные (20 больных), параноидные и галлюцинаторно-параноидные синдромы (20 больных). Описывалось поведение в момент контакта мать — ребенок и поведение матери в момент контакта с врачом.
У 4 матерей диагностировали акцентуацию шизоидного типа. Возраст матерей — от 42 до 68 лет, на учете в психоневрологическом диспансере не состояли. При клинико-генетическом обследовании в 2 семьях отмечено отягощение в восходящем поколении, в 4 семьях больны шизофренией были отцы пробандов. При индивидуальном наблюдении у 58 (87,9 %) матерей были обнаружены признаки элементов и простых форм нарушения психики (НП), свойственные пробандам.
К наиболее высоко конкордантным признакам отнесены:
а) хоботковые комплексы мимики (конкордантность 0,86),
б) стереотипии аутогруминга (0,75), в) диссоциированные формы мимики (0,70), г) неофобия (0,64), д) статичность позы (0,58), е) игра пальцами (0,54), ж) агрессивно-предупредительные элементы (0,50). Наблюдение в момент контакта мать — ребенок показало, что в 19 семейных парах дети отстранялись при попытке матери осуществить груминг или уменьшить индивидуальное расстояние, и контакт ограничивался лишь кормлением.
В 23 парах дети в ответ на попытки приближения матери реагировали агрессивно-предупредительными действиями, в 3 вообще отказались от контакта. При этом в 10 семьях не наблюдалось какой-либо реакции матерей на негативное к ним отношение. В 20 парах НП матери по отношению к пробандам носило ритуализированный характер с избыточным числом признаков опеки и подчинения, в 4 парах не отмечено каких-либо особенностей контакта.
Наши наблюдения не позволили установить отчетливой закономерной связи психопатологии пробанда и особенностей невербальной коммуникации с ним матери, однако обнаружено, что: 1) матери могут быть носителями признаков НП, которые затем проявляются у пробандов на стадии дефицитарных расстройств, 2) наблюдение НП пар мать — ребенок позволяет объективизировать описание аномальных коммуникаций, которые сами по себе, по данным литературы, способствуют проявлению патологии у пробанда.
Таким образом, изучение элементов двигательных актов, простых и сложных форм поведения показывает, что при шизофрении не возникает принципиально новых форм, специфичных для данного заболевания; относительно специфичные проявления НП отмечаются лишь при негативных, дефицитарных, кататонических синдромах. В целом это симптоматика микрокататонии, стертых двигательно-волевых нарушений, нарастающая от продуктивных к негативным расстройствам.
Однако комплексы нарушений психики позволяют уточнить дифференциальную диагностику синдромов и объективизировать описание психического статуса. Речь, таким образом, идет о большей или меньшей встречаемости различных признаков НП при различных психопатологических состояниях и их модификациях. Наряду с этим выделяются особенности НП, принципиально отличающие поведение больных шизофренией от поведения психически здоровых. Они обнаруживаются не столько в сфере типологии, хотя и она, как было показано выше, играет роль при аффективных, дефицитарных синдромах, а в сфере связи между сабой единиц различных уровней, в частности, связи элементарных признаков при организации простых комплексов, связи простых комплексов при организации сложных и, на конец, связи сложных комплексов при организации целостного поведения.
Следовательно, при шизофрении страдает содержание нарушений психики, а не его форма, однако негативная симптоматика, приводящая к возникновению микрокататонических симптомов, уже непосредственно касается изменений формы поведения. Трудно сказать, какой из этапов является первичным, в частности, является ли изменение формы НП следствием изменений последовательности связей в структуре НП или изменение содержательной стороны поведения является «реакцией» на изменение форм поведения.
В клинике мы встречаемся как с первым, так и со вторым вариантом. В частности, бред воздействия может быть следствием осознания явлений отчуждения мимики или жеста, но типологически сходные явления могут обнаруживаться и в результате вторичной кататонии. По крайней мере, можно сказать определенно, что основная специфика изменения форм НП и их содержания при шизофрении относится к одному стержню биологического адаптивного реагирования — кататоническому. Это позволяет непосредственно подойти к сопоставлению особенностей НП при шизофрении с биологическими моделями, воспроизводящими типологически сходные формы поведения.
