А. Г. Иванов-Смоленский о психологии поведения. Пантомимическая экспрессия
Что касается параноидной симптоматики, которая наиболее часто встречается в рамках параноидной шизофрении, хотя далеко не ограничивается этим заболеванием, то она непосредственно связана уже с социальными факторами, включающими межличностные отношения. Впрочем, и параноидная форма реагирования, и соответствующее поведение имеют эволюционные корни. Так, бред отношения и преследования коренится в переживаниях массивной, диффузной угрозы, возникающих на ранних эволюционных этапах развития, бред воздействия и ипохондрический бред — в опасениях и страхах, связанных с собственным телом.
Видный ученик И. П. Павлова и В. М. Бехтерева А. Г. Иванов-Смоленский (1974), много сделавший для творческого внедрения учения И. П. Павлова в психиатрию, в частности, много уделял внимания учению о поведении. Для обозначения внешних проявлений, сопровождающих те или иные психические и психопатологические реакции, он широко использует термин «вегетативно-пантомимический аккомпанемент», имея в виду сложную совокупность мимических и двигательных проявлений, характерных для указанных процессов.
Одна из его ранних монографий — «Основные проблемы патологической физиологии нервной деятельности» (1933)—представляет собой синтез современных для того этапа положений о мозговой патологии и учения о высшей нервной деятельности. Расстройства поведения при различных психических заболеваниях и психопатологических синдромах А. Г. Иванов-Смоленский рассматривает с позиций учения о локализации в рамках различных мозговых структур, начиная со стволовой части и кончая высшими отделами мозга, прежде всего основываясь на взаимоотношении деятельности основных и символических проекций, которое в дальнейшем получило развитие в его работах о взаимоотношениях между первой и второй сигнальной системами в норме и при патологии.
Он указывал на этапы развития этих соотношений как в онто-, так и в филогенезе: непосредственный раздражитель — непосредственная реакция (Н—Н), словесный раздражитель — непосредственная реакция (С—Н), непосредственный раздражитель— словесная реакция (Н—С), словесный раздражитель— словесная реакция (С—С). А. Г. Иванов-Смоленский подчеркивал, что наиболее древним проявлением социальной организации явл-яется язык жестов, или «пантомимическая экспрессия», где «определенные изменения мимики, жеста, позы... образуют ряд сигнальных интеграции, служащих для общения».
Вместе с развитием акустически-вербальной системы связи — второй сигнальной системы — оптически-пантомимическая сигнализация оттесняется на задний план, превращаясь, говоря его словами, «в экспрессивный пантомимический аккомпанемент речи».
Оживление и усиление пантомимического (мимика, жест) аккомпанемента, видимо, возможно как по механизму иррадиации возбуждения от речевой двигательно-кинетической проекции к мимико-жестикулярной, так и по механизму положительной индукции, когда затруднение, задержка речи, вызванная различными формами внутреннего торможения, сопровождается пантомимическим возбуждением.
И наоборот, при хорошо концентрированном течении возбуждения по «заученным», ранее проторенным путям речевого синтез-анализатора в силу отрицательной индукции пантомимический аккомпанемент бледнеет (автоматизированная речь).
Несмотря на то что наиболее часто употребляемой, привычной формой социальной сигнализации для современного человека является речь, огромное значение, вне всяких сомнений, имеют как стимулирующая, так и депримирующая стороны пантомимической экспрессии. Это обстоятельство становится понятным, если принять во внимание филогенетическую древность оптически-пантомимической сигнализации и ее императивный характер, приближающийся к действию безусловных раздражителей, к которым, как мы уже говорили ранее, принадлежат некоторые ее компоненты.
Этим объясняется подчас «неудержимое» подражание чужому смеху и плачу, «заразительное действие» чужого (и особенно массового) аффекта, волнующее воздействие сценической игры, «зажигательный эффект» пантомимически ярко окрашенной («темпераментной») речи, наконец, вообще трудно преодолимое «непроизвольное внимание» ко всякой оживленной мимике и жестикуляции (даже глухонемого, больного с афазией и т. п.). Там, где приобретенный опыт в форме тех или других тормозных коррекций подавляет подражательную мимическую реакцию, часто все же остается тесно с ней связанный вегетативный эффект (отсюда и предложенное нами название мимико- или пантомимико-вегетативных реакций) в виде изменений дыхания, пульса, вазомоторики, мышечного тонуса и т. п., эффект, корковое интегральное отражение которого субъективно переживается как «волнующее» действие созерцаемой чужой пантомимической экспрессии.
В непосредственной связи с оптически-жестикулярной сигнализацией в антропофилогенезе возникает оптическая изобразительно-графическая деятельность, сперва в виде рисунка, а позднее — иероглифа (А. Г. Иванов-Смоленский, 1933).
Мы так подробно приводим это описание потому, что оно дает представление о возможности оценки с позиций учения И. П. Павлова исследования невербального поведения и этологии в целом. Учение И. П. Павлова о первой и второй сигнальных системах, развитое А. Г. Ивановым-Смоленским применительно к психиатрии, дает еще большие возможности для обоснования этолого-физиологического подхода к психическим заболеваниям.
Таким образом, новые подходы к изучению поведения, в том числе этологический, непосредственно связаны с учением И. М. Сеченова, И. П. Павлова, В. М. Бехтерева. Развитие этих подходов в значительной мере предвосхищено идеями и исследованиями великих отечественных ученых.
