Давнюю и общеизвестную репутацию в медицине, как порождающих протеиформные болезненные картины, с различными расстройствами на расстоянии, поддающиеся интерпретации психогенных расстройств, завоевали абдоминальные висцеральные птозы (желудочная, кишечная, почечная, печеночная).
Этот раздел патологии занимал выдающееся место в медицинской нозологии, особенно несколько десятилетий тому назад. Он послужил источником очень богатой литературы и его поддерживали лица, создавшие ему большую популярность (Гленар, Левен, Шираи, Шовуа). Но он вел и к неправильным интерпретациям и диагнозам, а потому были и противники — хулители (Хурст, Кнуд Фабер). Потому что между висцеральным размещением и клиническими расстройствами нет строгого параллелизма, нет и очевидного соотношения между степенью птоза — с анатомической точки зрения — и широтой соответствующих проявлений.
Птоз может долгое время оставаться скрытым, асимптомным, неизвестным его носителю, не проявляясь никаким страданием, создавая лишь позиционную аномалию, неверное положение, ортостатически обусловленное, состояние на грани между здоровьем и болезнью, состояние, в лучшем случае, потенциально болезненное. Если он обнаружен в такое время, следует его принять во внимание, как такового (как предболезненное состояние, потенциально болезненное), но поведение врача с больным должно быть очень осторожным в психологическом отношении: хорошо не называть его болезнью и не представлять как таковую его носителю, потому что могут последовать серьезные ятрогенные психические заболевания, навязчивые невротические реакции вокруг понятия „опущенный желудок" или „баллотирующая почка", на котором больной создает настоящую воображаемую драму, доходя, иногда, до психической катастрофы, до состояния болезни гораздо серьезней, чем птоз, сам по себе и чем возможные его последствия.
Но в определенный момент птоз может стать заметным; расстраиваясь он может действительно стать болезнью: болезнь опущения, птоз — болезнь. „Опущенец" начинает страдать. И его страдания очень разнообразны, многочисленны, часто странные, иногда даже причудливые, потому что птозы могут быть клинически весьма широкой выразительности. Из-за размаха и разнообразности их страданий, больные могут дойти до разных невротических реакций, которые расширяют, искажают еще больше клиническую картину, затрудняя диагноз.
Они могут предствить различные и изменяемые — как место и интенсивность — боли как в животе, так и вне него, боли трудно определимые, трудно уточнимые; затем предсердные и надчревные трепетания, неопределенное скверное состояние, состояние упадка сил, обморочное, различные диспептические расстройства и многочисленные странные сенестезические ощущения, астения, волны тепла, головные боли и пр. — все иногда более выраженные после еды и — в особенности — в стоячем положении („послеобеденный симпатический синдром", Ф. Рамон).
Нередко страдающие опущением желудка неспокойны, раздражительны, нервны, обидчивы, тревожны, угнетены: то есть представляют невротические реакции, невропатические расстройства, которые могут занимать первые места в клинической картине и нередко они и составляют неприятности, приводящие больных к врачу и, в то же время, отдаляющие врача от правильного, действительного диагноза, направляя его к диагнозу первичной невропсихопатии (тем более, когда разоблачающие, местные, непосредственные явления птоза остаются стертыми, спокойными, следовательно, неизвестными врачу, который, таким образом, не может сослаться на них). Наконец, иногда висцеральные птозы, в особенности почечный птоз, благодаря порождаемым ими реакционным психическим расстройствам, могут дойти до неврастенических форм (как было описано).