Психическая основа трудного больного. Больное воображение пациентов
Но и среди приверженцев психодинамического субстрата этих странных расстройств, их психоневротической интерпретации находится множество выдающихся врачей. Фрейд, с его представлением, касающимся генеза психоневрозов, был одним из первых, попытавшихся научно обосновать эту ориентацию. Александер, Альварез, Делан и др. находятся сейчас во главе течения психогенетической интерпретации указанных страданий. Подчеркивая психосоматическое единство индивида, психосоматическая школа сделала шаг вперед в направлении этой интерпретации, показав, что действительные, внутренние, функционального и даже органического порядка страдания, могут возникнуть от психики больного и не только от больной, патологической психики (из-за болезни, вошедшей в область психиатрии), но и от нормальной психики, истерзанной житейскими невзгодами, волнениями, беспокойством, истощением энергии (т.е. только психофизиологическими, психодинамическими явлениями, психологически обследемые путем изучения умственной, общественной, моральной жизни соответствующего индивида).
Русская школа, с помощью Павлова и Быкова, дав физиологическую основу (т.е. материальный субстрат) процессам психической динамики, доказывая затем возможную роль коры головного мозга в детерминизме некоторых функциональных и даже органических расстройств в области внутренностей, прожила мост между этими двумя крайними течениями. Чтобы, наконец, прогресс биохимии, о котором Мы говорили укрепил бы это течение объединения и доставил бы ему новые основы, доказательством того, что в основе многих психических расстройств, как и многих висцеральных расстройств, кажущихся неорганическими, следовательно материально, объективно не обоснованных, несколько загадочных, могут находиться клеточные или гуморальные, мелкие энзиматические и химические расстройства, придающие им, таким образом, материальный субстрат, свойство органических.
Биохимическая концепция психических расстройств в настоящее время находит все больше и больше сторонников. И у нас в стране предприняты исследования в этом направлении (Крайндлер, Пархон, Штефэнеску с их школами).
В действительности, все вышеперечисленные модальности генезиса возможны. Глубокое обследование этих больных, по-своему несчастных, используя, главным образом, современные средства исследования, показывает, что их страдания могут обусловиться как невро-психогенно, так и соматогенно и, что часто они вызываются комплексными механизмами. Так что эти трудные больные образуют комплексную и негомогенную группу, крайне разнообразную по содержанию с множественным субстратом, а не гомогенную специальную сущность, с определенным, одинаковым детерминизмом.
Некоторые из этих больных, действительно душевнобольные, психопаты. Их страдания заложены в их расстроенной психике; и психогенеративные механизмы могут быть разными.
Больное воображение часто является определяющим условием их страдания. Действительно, воображение, именно оно само, может обусловить множество самых странных ощущений; может быть источником множества различных страданий. Воображение может породить тяжелые и угнетающие страдания соматического типа, так же как может породить мысли вызывающие душевные волнения. Это настолько известно, что не нуждается в доказательстве. Впрочем, роль воображения в детерминизме некоторых страданий такого рода, кажущихся органически необоснованными, была замечена еще с давних времен, как несведующими, так и учеными.
У Монтеня есть несколько чудесных страниц, касающихся этой темы, а Мольер, высмеивавший медицину своего времени, направил свою иронию на этот род страданий. Ему принадлежит, как известно, понятие „воображаемый больной", и его произведение, в котором центральной фигурой является этот часто встречающийся тип, сделало его известным во всем мире. Что касается народа, он тоже этим больным воображения накладывает тот же ярлык. Народ награждает их еще и эпитетами как: „свихнувшийся", „сумасброд", „ипохондрик", смотрит на них иногда с пренебрежением, иногда с сожалением и придумал на их счет массу всяких шуток. А страдание, само по себе, объясняет кратким, прострым физиопатическим процессом; „вошло ему в голову". Переняв у народа это объяснение, Караджале перенес ее весьма пластично в пьеску "Сударь Леонид перед реакцией":... "вошел в идею? зазнался —готово, ну! А после того, от зазнайства впадешь в ипохондрию".
