Стереотипы шизофрении. Неверные убеждения о шизофрении
Уже в 1993 г. в ходе опросов, проведенных в двух английских сообществах, были обнаружены такие же затруднения в случаях, когда требовалось идентифицировать кого-либо как психически больного, какие наблюдались при вышеупомянутом исследовании в США в 50-х годах (Star, 1955); по мнению авторов публикации (Hall et aL, 1993), это говорит о нежелании навешивать на человека ярлык психически больного из-за негативных ассоциации, вызываемых этим термином. Согласно данным того же исследования, в районе, который в течение десяти лет обслуживался образцовой программой внебольничной психиатрии, уровень толерантности к психически больным если и был выше, чем там, где такая служба отсутствовала, то совсем ненамного (Hall et al., 1993; Brockington et al., 1993).
Результаты нескольких английских исследований, по сути, свидетельствуют о том, что некоторые формы дискриминации в 90-х годах усилились (Sayce, 1998).
Более позитивное отношение к лечению и интеграции в сообщество наблюдалось в ходе опроса, проведенного в 1997 г. в Англии, Шотландии и Уэльсе (Market and Opinion Research International, 1997): большинство респондентов продемонстрировали понимание того, что шизофрения излечима и что лечение должно проходить в сообществе, а также выразили готовность работать бок о бок со страдающим этим расстройством. Однако практически все (за редким исключением) не хотели бы, чтобы их сын или дочь вступили в брак с таким человеком.
Все еще широко распространены всяческие ошибочные представления, неверные стереотипы. При опросе в Великобритании в середине 90-х годов 50% респондентов полагали, что поджоги общественных зданий были, «весьма вероятно», следствием психического заболевания (O'Grady, 1996), а в США в начале 90-х 58% опрошенных в качестве причины психических расстройств назвали «недостаток дисциплины», в то же время 93% винили злоупотребление психоактивными средствами (Borenstein, 1992). Лиц с психическими заболеваниями чаще считают виновными в их состоянии, чем больных СПИДом, тучных людей или представителей иных стигматизируемых групп (Weiner et al., 1988).
Среди опрошенных австрийских журналистов 93% не верили, что лекарственная терапия может быть эффективной при шизофрении (Schony, 1999); только 4% жителей Мадрида знали, что больной шизофренией может слышать «голоса» (Lopez-Ibor, 1999). Около 60% мадридцев полагают, будто больные шизофренией — это люди с множественной личностью (Lopez-Ibor, 1999), но гораздо более удивительно другое: в Австрии это мифическое представление разделяют даже 22% психиатров (Schony, 1999). Неосведомленность об этой болезни не означает, что люди хотели бы знать о ней больше; так, в Австрии 87% представителей общей массы населения не вьфазили желания узнать что-то новое о шизофрении (Schony, 1999). Близкие страдающих этой болезнью зачастую не более информированы, чем прочие; в Мадриде добрая половина выборки, составленной из членов семей таких людей, считали, что больные шизофренией не должны учиться, водить машину или иметь детей (Lopez-Ibor, 1999).
В разработанной ВПА Программе борьбы со стигматизацией и дискриминацией в связи с шизофренией (подробнее см. далее в этой главе) перечислены наиболее распространенные неверные представления относительно шизофрении, включая следующие:
• От шизофрении не выздоравливают.
• Лечение при шизофрении бесполезно.
• Люди с шизофренией, как правило, агрессивны и представляют опасность.
• Люди с шизофренией могут заражать других своим безумием.
• Люди с шизофренией непредсказуемы.
• Люди с шизофренией не могут работать.
• В заболевании шизофренией виноваты родители.
