ЭЭГ при джексоновской эпилепсии. Биоэлектрическая активность при джексоновской эпилепсии
По частоте изменений биоэлектрической активности головного мозга джексоновская эпилепсия занимает второе место после ПГЭ и превосходит другие виды парциальной эпилепсии. Отмечены те или иные нарушения основных ритмов (дезорганизация, деформация). Более чем в 1/3 наблюдений на стороне эпилептического поражения зарегистрированы локальные нарушения ритма — неравномерность, экзальтация или, наоборот, значительная редукция, отсутствие.
У 46 (83,6%) больных выявлена эпилептическая активность: пики, острые волны, комплексы пик—волна. Эпилептические проявления преобладают на стороне эпилептогенного поражения и редко имеют только односторонний или фокальный характер. У 8 (14,5%) больных зарегистрированы вспышки распространенных билатерально-синхронных высоковольтных колебаний и потенциалов острых волн или комплексов острая волна — медленная волна, что свидетельствовало о вовлечении в эпилептогенез срединных структур мозга.
По частоте сочетания эпилептической активности с медленной джексоновской эпилепсией занимает первое место среди различных форм парциальной эпилепсии. Такое сочетание при ДЭ установлено у 37 из 46 (80,4%) больных с зарегнстрироваииой эпилептической активностью. Медленно-волновая активность была представлена низкоамплитудными колебаниями тета- и дельта-диапазона. Как правило, эпилептические проявления иа ЭЭГ отличались большей выраженностью, чем медленно-волновая активность. Лишь в 25% случаев медленная активность преобладала над эпилептической. Медленная активность без эпилептической встречалась лишь в единичных случаях.
В целом идентифицировать очаг на ЭЭГ не удалось в 12,7% наблюдений, когда отмечались только генерализованные или односторонние изменения. У абсолютного большинства больных очаг патологической биоэлектрической активности был локализован в сенсомоторной области, хотя почти у 75% из них очаговые изменения распространялись иа соседние области, в первую очередь на височную и затем на теменную.
При сравнении локализации очаговых электроэнцефалографических изменений и клинической структуры эпилептических пароксизмов обращает внимание то, что в первой группе наблюдений при простых припадках лишь в единичных случаях отмечалось полное совпадение расположения очага эпилептической активности с истинным типом джексоновского припадка (локализация фокуса строго в центральной области). У большинства больных с простым характером джексоновских приступов очаговые нарушения распространялись на височную, теменную и лобную области и, таким образом, локализационно не полностью соответствовали типу припадка.
Во второй группе наблюдений (с постепенной трансформацией приступов в сложные джексоновские припадки) очаговая активность также была довольно распространенной и занимала территории мозга, прилежащие к центральной области, ио по критерию вовлечения височных отделов в эпилептический процесс в большей мере совпадала со сложной формулой джексоновских приступов — в 2/3 случаев.
В обеих группах наблюдений отмечены случаи (всего 8 больных), когда ЭЭГ-очаги располагались вне лобной доли, на стыке двух—трех областей — теменной, височной, затылочной. В этих случаях отмечались простые (реже) или сложные (чаще) джексоновские припадки.