Перитонеальный выпот при парагонимозе. Поражение брюшной полости при парагонимозе
Вероятно, происхождение перитонеального выпота связано с миграцией личинок по брюшинной полости. Собственные экспериментальные исследования показали, что эксцистированные метацеркарии прободают стенку кишечника уже в первые часы после заражения и оказываются в брюшинной полости.
Дальнейшее их продвижение отчасти можно объяснить пневмотропностью, отчасти - током перитонеальной жидкости, направленным в субдиафрагмальное пространство В кишечнике в это время развивалась картина катарального энтерита с очагами деструкции по ходу миграции личинок, в мезентериальных лимфоузлах - реактивные неспецифические процессы.
В конце 1-х суток эксперимента личинки внедрялись в диафрагму и, перфорируя ее, оказывались в грудной полости. Через 3 дня эксцистированные метацеркарии постоянно обнаруживались в печени подопытных животных, где прослеживались многочисленные паразитарные ходы и формировалась картина межуточного гепатита.
Проникновение личинок в брюшинную полость сопровождалось реакцией серозных оболочек Выраженность последней зависила от интенсивности инвазии и вида подопытных животных Так, при энтеральном введении метацеркариев Paragommus westermani в дозе до 200 экземпляров паразита на одно животное большинство кошек и кроликов погибали от разлитого гнойного перитонита, нередко сочетавшегося с гемоперитонеумом, а собаки умирали вследствие двухстороннего спонтанного пневмоторакса в течение 20-40 дней. Лишь белые крысы переживали острый период, и у них в дальнейшем формировался ларвальныи легочный парагонимоз (Ю. В. Каминский, Г. И. Суханова, 1990; С. Г. Мельник, 1995).
В зависимости от срока выведения животных из опыта менялась и структура тканевых реакций, на смену альтеративно-экссудативным процессам приходили пролиферативно-склеротические.
Интенсивные болевые приступы при абдоминальном синдроме в клинике могут симулировать хирургическую патологию. Так, из 116 описанных наблюдений в 15 случаях больные были помещены в стационары с картиной «острого живота». У 7 из них установлен диагноз острого аппендицита, у 5 - пахово-мошоночной грыжи, и у 2 симптоматика синдрома позволила заподозрить острые абсцессы печени. Часть пациентов оперирована. В одном случае произведена аппендэктомия, но гистологическое исследование отростка не подтвердило наличия деструктивной формы аппендицита, а у 2 пациентов «пахово-мошоночные грыжи» оказались гиподермальными воспалительными инфильтратами с высоким содержанием эозинофилов.
Еще в одном случае боли в эпигастральной области, септическая лихорадка, увеличение и болезненность печени при пальпации дали основания заподозрить абсцесс печени, но этот диагноз во время операции не подтвердился. На диафрагмальной поверхности органа имелись наложения фибрина, а при патологоанатомическом исследовании краевых биопсий печени были обнаружены линейные повреждения с остатками некротической ткани и перифокальной мононуклеарной инфильтрацией с примесью эозинофильных лейкоцитов. Учитывая, что У больного в течение месяца держался лейкоцитоз 25x109/л с гиперэозинофилией до 70%, после операции заподозрен ларвальный парагонимоз, который и был подтвержден как целенаправленным сбором анамнеза, так и серологическими пробами.
